Я, наверное, странная, но мне нравится встречать зиму на работе.

У нас рядом много деревьев. Каждый год мы всем коллективом вешаем кормушки. Самые обычные. Насыпаем семечки, крупу — кто что принёс. Потом просто ждём.

И в какой-то момент прилетают снегири. Красные, круглые. Сидят на ветках, прыгают, клюют корм. И каждый раз внутри становится радостно, как в детстве, без особой причины.

Кто-нибудь обязательно заметит первым и скажет: «Смотрите, прилетели». Мы подходим к окнам, смотрим. На пару минут забываем про работу, отчёты и всё остальное. Просто стоим и улыбаемся.

Иногда думаю, что такие моменты очень важны. Когда взрослые люди вдруг радуются простой вещи. И зима становится не только про холод и темноту, а ещё про этих снегирей за окном.

Каждый год одно и то же. И всё равно приятно, как в первый раз.

Мне сейчас очень тяжело, и я всё чаще думаю, как вообще люди с этим справляются.

Я развелась с мужем. Родных в этом городе у меня нет. Ни бабушек, ни тёть, ни «забери на пару часов». Есть только я и мой ребёнок.

Когда сын болеет — начинается самое страшное. Оставить его одного я не могу. В сад — тоже. Больничный взять вроде можно, но по факту — нельзя. Потому что если я уйду на больничный, мне просто не на что будет жить. Зарплата и так небольшая, а выплаты — копейки.

Поэтому я беру ребёнка с собой на работу. С температурой, с кашлем, с усталостью. Сажаю в уголок, даю планшет, воду, лекарства и молюсь, чтобы никто не сделал замечание. Каждый раз стыдно и страшно. Стыдно — перед коллегами. Страшно — что уволят.

Я разрываюсь между тем, чтобы быть нормальной матерью и просто выжить. Выбор каждый раз один и тот же: или ты «плохая мать», или без денег. И этот выбор ломает.

Иногда мне говорят: «Ну а что ты хотела?»
А я не знаю, что отвечать. Я просто хотела работать, растить ребёнка и не бояться каждого кашля.

Больше всего обидно, что помощи ждать неоткуда. Ты один на один со всем этим. И никто не видит, как сложно просто дожить до следующей зарплаты, когда у тебя на руках больной ребёнок и никакой подстраховки.

Я не жалуюсь. Я просто очень устала.

Я никогда не завидовала голубям, они могут пролетая над моей работой на нее нас..... ть, а я нет!

Мне 50 лет. Недавно я устроилась работать поломойкой в магазин.

Каждый вечер прихожу домой и плачу. Не от жалости к себе — от боли. Ноги гудят так, что хочется лечь прямо в коридоре и не вставать. У меня варикоз, артроз, куча диагнозов, которые красиво звучат в карточке и совсем некрасиво ощущаются в теле. Но выбирать не приходится.

Меня больше никуда не берут. Ни продавцом, ни администратором, ни «мы вам перезвоним». Только уборщицей. Видимо, считается, что если ты в 50, то можешь только мыть полы и молчать.

Я мою. Стараюсь. Терплю. Думаю: ну хорошо, пять лет. Дотяну до пенсии. А потом?
А потом я, скорее всего, просто не смогу ходить. Уже сейчас после смены поднимаюсь по лестнице, держась за перила двумя руками.

У меня нет мужа. Нет детей. Нет родственников, которые могли бы помочь или хотя бы спросить: «Как ты?»
Не потому что не хотела — потому что так сложилась жизнь и здоровье.

И вот я всё чаще ловлю себя на одном и том же вопросе:
что мне делать через пять лет?
Куда идти, если ноги откажут раньше, чем придёт эта самая «заслуженная» пенсия?
Кому я буду нужна?

Я не прошу жалости. Я правда не знаю, куда с этим идти и у кого спрашивать.
Просто очень страшно жить дальше, когда ты уже сейчас понимаешь, что твоё тело не выдержит того, что от тебя требуют.

Если кто-то знает ответ — я бы очень хотела его услышать.

Сегодня на работе просто села и расплакалась.

Перед отпуском я поливала цветы и попросила коллег: «Пожалуйста, посмотрите за ними, пока меня не будет». Эти цветы не мои. Я их сюда не приносила — они уже стояли. Просто когда я пришла работать, это были три жалкие палки в горшках. Сухие, уставшие, как будто никому не нужные.

Я их пересадила. Начала ухаживать. Поливала, подкармливала, разговаривала с ними по утрам. И они ожили. Стали зелёными, крепкими, красивыми. Радовали глаз. Казалось, всем приятно.

Я ушла в отпуск всего на время. И всем стало настолько всё равно.

Вернулась — а там засохшие травинки. Не цветы. Остатки. Словно их просто вычеркнули вместе со мной. Я стояла, смотрела, потом села на стул и разрыдалась. Потому что это не про растения. Это про отношение.

Ну разве так можно? Если ты видишь, что о чём-то заботятся, что это стало живым и красивым — неужели так трудно просто поддержать? Немного воды. Немного внимания.

Очень больно, когда твой труд умирает просто потому, что кому-то «не до этого».